Начало смотрите здесь.

Составители тома солидарны с мистиком - они пишут о Юлиане чрезвычайно осторожно и тепло, позволяя читателям самостоятельно понять величие творчества этой женщины и сияние любви, которым обрамлен ее образ в веках. Чрезвычайно интересным шагом является предложение, чтобы предисловия к изданию написали представители разных конфессий: Каллист, митрополит Диоклийский, Роуэн Уильямс, архиепископ Кентерберийский, и Эймон Даффи, официальный представитель католиков Англии в Ватикане. Каждое предисловие написано с точки зрения православного, католика или англикана, но что гораздо важнее, - с точки зрения христианина. Какую бы идею Юлианы не рассматривали эти уважаемые исследователи - идею материнства Бога, всеобщего прощения, чрезвычайно оригинальное толкование грехопадения - как ошибки, обидной и для Бога, и для человека (притча о Слуге и Властелине), аллегорию вселенной как вещи крошечной как лесной орех, которая существует только потому, что Бог её любит, - все же важнейшей они считают концепцию любви Юлианы - всепоглощающей и всепрощающей, и одновременно «близкой и домашней». Именно в любви смысл жертвы Христа, потому что любовь, которая побудила Его страдать, превышает все Его страдания, которые и были лишь свершением любви во времени (с.159).

При этом книга Юлианы Нориджской лишена эксцентричности, которую осторожно привыкли связывать с «женской мистикой» любви, не найти в ней эротизма Анджелы де Фолинье или даже страстности Мехтильды Магдебургской, поэтому ярым скептикам трудно будет не согласиться,что это действительно шедевр английской литературы и теологии.

Тезис о собственной скудности, характерный для мистиков, и которому посвящают широкие толкования, - от женского кокетства в литературном стиле до дани традиции, - еще никогда не звучал так искренне. Юлиана заявляет: «я - ничто», отрицая любое существование, кроме существования в Боге и единении с христианской общиной, и эта нищета становится основой ее любви. Только через понимание нищеты созданного можно прийти к любви к несозданному Бога. Юлиане с потрясающей непосредственностью удается совмещать метафизическую проницательность, которая сближает ее с Майстер Экхарт в вопросах природы Бога, и почти детскую наивность, в которой она пытается доказать мистичность крови Христа:  «... ибо если бы она была настоящая, то залила бы всю кровать... » - искренне заявляет она (с.121).

Авторы предисловий отмечают «женственность» Юлианы будто случайно, для них она прежде всего выдающийся теолог, пользующийся «женской образностью», именно тем, что порой может показаться наивным, единственно доступным ей языком, поскольку специальное образование - преимущество мужчин. Но как деликатно отмечает Эймон Даффи: «Во время мужского владычества мудрейшим и лучшим духовным наставником была женщина» (с.16).

«Откровения Божественной любви» словно кристалл, в котором сконцентрирован весь духовный опыт не только средневековой мистики, но и многовековой традиции христианства. Казалось бы, нет теологического вопроса, которого мы не найдем в «Откровении»: природа Бога, природа зла, время и вечность, творения и вселенная, свобода воли и провидение. Но при этом автор отнюдь не претендует на авторитетность в ответах на эти вопросы, Юлиана постоянно добавляет: «как мне кажется». Ее читатель - это одновременно и единомышленник, и собеседник, недаром же Эймон Даффи называет книгу глубоким религиозным текстом английского Средневековья.

Любовь, о которой пишет Юлиана, сближает ее даже больше, чем с женщинами-мистиками, со св. Франциском. Его любовь и благодарность ко всему живому у Юлианы распространяются на все творения - на опрометчивого Адама, и на всех, кто заблудился, но за кем с грустью наблюдает Бог, и даже на тех, кого освободит из ада, ибо Бог не имеет гнева. Со св.Франциском Юлиану роднит некая исключительная внутренняя созвучность - не только учения, но и личности. Юлиана подобно Франциску Ассизскому также могла бы быть названа трубадуром Бога, потому что ее Бог, «святейший и самый любезный (curtesiest)», - это Любовь. Так же как Франциск, Юлиана поднимается над своей конфессией даже своей религией:  ее любовь, ее книга не знает различий.

Книга «Откровение Божественной Любви» не оставит равнодушным ни одного читателя. Литературоведы, культорологи, историки философии, философы религии получат наслаждение как от текста, так и от удачной редакторской работы, каждый же мыслящий человек встретит мудрого собеседника, который ждал этого диалога так долго.

Рецензент: Любовь Терехова.

Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко.